Первые упоминания об институте необходимой обороны встречаются в договорах Олега и Игоря с греками, датированных 911 и 945 годом соответственно. Так, в частности, в них указывалось: хозяин, заставший вора на месте преступления, имел право убить его в случае оказания им сопротивления. Если же злоумышленник не сопротивлялся, пострадавший мог только связать его. Примечательно, что в те времена воровство считалось деянием, наносившим кровную обиду хозяину и унижавшим его достоинство. Поэтому потерпевший мог лишить злоумышленника жизни даже в том случае, если последний просто вошел в хлев или дом, но еще не успел ничего украсть.
Дальнейшее развитие института связано с Русской Правдой, которая допускала необходимую оборону для защиты как имущественных, так и личных прав. Разрешалось убийство так называемого «ночного вора», который был застигнут на месте преступления в темное время суток. Причем пострадавший мог лишить его жизни только ночью и только в том случае, если он оказывал сопротивление. В ином случае хозяин должен был заплатить пени за недозволенное убийство.
Соборное Уложение 1649 года также содержало право хозяина лишить жизни лицо в случае его незаконного вторжения в жилище с корыстными намерениями. Однако доказывать обоснованность убийства должен был именно потерпевший, который предоставлял труп для осмотра судье.
Впервые специальный термин для обозначения необходимой обороны был введен Воинскими артикулами Петра I. Под «необходимым оборонением» подразумевается ненаказуемое убийство нападающего. При этом убивать злоумышленника разрешалось только в случае угрозы жизни и здоровью потерпевшего, а также при соблюдении ряда условий, к которым относятся, например, соразмерность защиты и нападения, своевременность обороны.
В Своде законов Российской империи 1832 года самооборона допускалась в целях защиты жизни, здоровья потерпевшего, а также целомудрия женщины. Оборона должна была быть соразмерна нападению, а обороняющийся обязан был действовать своевременно.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года было сказано: оборона считается правомерной, если нападающий применял опасное для жизни, здоровья и свободы насилие. Потерпевший мог обороняться и при хищении у него имущества, если злоумышленник по требованию хозяина не прекратил противоправные действия. А в Уголовном Уложении 1903 года появилась норма о возможности применения обороны для защиты других лиц, если предотвратить угрозу иными способами было невозможно.
Советское уголовное право уделяло большое внимание развитию института необходимой обороны. Так, Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1958 года закрепляли право каждого гражданина на самозащиту. Указывалось: действия, совершенные в процессе обороны, преступлением не являются. В то же время явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства признавалось превышением пределов необходимой обороны.
Происходившие в 90-ые годы XX века политические и экономические процессы послужили толчком к дальнейшему развитию института. Так, в 1992 году впервые было закреплено право граждан использовать огнестрельное и иное оружие в целях обороны. Вступивший в силу 1 января 1997 года Уголовный Кодекс РФ, ставя во главу угла приоритет интересов личности над общественными и государственными, установил, что причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны преступлением не является.
Путем анализа ст.37 УК РФ можно выяснить, что необходимая оборона представляет собой пресечение противоправных действий при защите интересов личности, общества или государства путем правомерного причинения вреда (как физического, так и имущественного) посягающему. Право на самооборону вытекает из права на защиту своих прав и свобод всеми не запрещенными законом способами, которое закреплено в п.2 ст.45 Конституции РФ.
Следует отметить: необходимость закрепления права на оборону связана с инстинктом самосохранения, который присущ всем без исключения людям. Запрещение обороняться не имело бы никакого смысла, поскольку даже под страхом наказания человек бы все равно следовал своим инстинктам. К тому же государство объективно не способно предвидеть и предотвратить каждое отдельное преступление.
Право на необходимую оборону принадлежит всем лицам, вне зависимости от их профессиональной или иной подготовки, служебного положения, наличия или отсутствия возможности избежать нападения или обратиться за помощью. При этом оборона не является обязанностью граждан.
Оборона считается правомерной при соблюдении нескольких условий, которые можно разбить на 2 группы.
Также стоит отметить: оборона может быть признана правомерной даже в том случае, если нападавший гражданин не привлекается к уголовной ответственности, например, по причине невменяемости или малолетнего возраста. Однако в таких ситуациях потерпевший должен руководствоваться принципами гуманизма, стараясь минимизировать причиняемый им вред.
Вместе с тем, необходимая оборона недопустима против правомерных действий должностных лиц. Так, например, в случае законного задержания, изъятия оружия, конфискации, выселения из квартиры оказывать сопротивление лицо не вправе.
Если нападение сопровождалось применением опасного для жизни насилия или угрозой его применения, то обороняющееся лицо может причинить любой вред злоумышленнику, в том числе лишить его жизни. То же самое касается случаев внезапного нападения, когда потерпевший не может адекватно оценить уровень угрозы.
Чтобы установить фактор неожиданности, суд должен проанализировать все обстоятельства дела: время, место, обстановку, способ нападения, предшествующие события, эмоциональное состояние потерпевшего и т.д. Так, неожиданным может быть признано посягательство, сопровождаемое незаконным проникновением в жилище в темное время суток.
В частности, о наличии опасного для жизни посягательства могут свидетельствовать (п.2 Постановления Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 года № 19):
Угроза применения опасного насилия может выражаться, например, в высказывании угроз, демонстрации оружия, взрывных устройств или других подобных предметов, если у обороняющегося были основания полагать, что злоумышленник может осуществить свои угрозы.
Если же нападающий применил к жертве насилие, не опасное для жизни, потерпевший может обороняться, но так, чтобы его действия соответствовали опасности и характеру посягательства. Так, например, если злоумышленник ударил жертву рукой, потерпевший не вправе за это стрелять в нападающего, поскольку ответная реакция должна быть соразмерна нападению.
Обороняться в установленных ч.2 ст.37 УК РФ пределах потерпевший может не только в случае применения по отношению к нему или третьим лицам насилия. Так, причинение вреда нападающему разрешено (п.3 Постановления Пленума ВС РФ № 19):
Если потерпевший в целях защиты от неопасного для жизни посягательства «позволил лишнее» и умышленно причинил нападающему тяжкий вред здоровью или смерть, ему грозит уголовная ответственность по одной из следующих статей УК РФ:
Если лицо будет признано виновным в совершении одного из указанных преступлений, с него также может быть взыскан материальный ущерб в пользу нападающего.
Если же обороняющийся (в том числе умышленно) причинил агрессору незначительные повреждения, которые законодательство относит к средней тяжести или легкому вреду здоровью, то уголовная ответственность жертве нападения не грозит.
Поэтому ответ на вопрос «могут ли посадить за самооборону» утвердительный, если нападающий был убит или получил тяжкие повреждения. Условиями привлечения к уголовной ответственности являются умышленные действия потерпевшего и отсутствие опасности для жизни со стороны нападающего.
Для решения вопроса о том, имелось ли в действиях потерпевшего превышение пределов необходимой обороны или нет, суд должен учесть огромное число нюансов: объект посягательства, характер действий нападающего, последствия, которые могли наступить при доведении злоумышленником задуманного до конца, место, время нападения, количество нападающих, физическое состояние лиц и т.д. Разумеется, в подобных ситуациях субъективная оценка действий потерпевшего и нападающего является неизбежностью.
Нередко возникают сложности с разграничением убийства или причинения тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны (ч.1 ст.108 УК РФ, ч.1 ст.114 УК РФ) и убийства или причинения тяжкого вреда здоровью в состоянии аффекта (ст.107 УК РФ, ст.113 УК РФ). Как указал Пленум ВС РФ, принципиальная разница состоит в том, что действия в состоянии аффекта совершаются не с целью защиты, следовательно, не в состоянии необходимой обороны.
Иногда действия обороняющегося суды квалифицируют просто как убийство (ч.1 ст.105 УК РФ) или умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ч.1 ст.111 УК РФ). Однако зачастую стороне защиты удается добиться пересмотра дела в лучшую для доверителя сторону.
Так, например, 5 сентября 2023 года Верховный Суд РФ вынес кассационное определение по делу № 5-УД23-12-К4, которым снял все обвинения с защищавшего свою семью мужчину. Согласно материалам дела, Александр Макухин сломал бедро проникшему в его дом гражданину, который напал на членов семьи Макухина. В отношении Макухина было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.111 УК РФ, но суд вынес оправдательный приговор. После отмены акта апелляцией дело было пересмотрено, мужчина признан виновным в причинении тяжкого вреда здоровью при превышении пределов самообороны (ч.1 ст.114 УК РФ). Далее приговор был пересмотрен в очередной раз, суд признал Макухина виновным в умышленном причинении нападавшему тяжкого вреда здоровью (ч.1 ст.111 УК РФ).
Однако ВС РФ указал: нижестоящие суды неправильно оценили все обстоятельства дела, посчитав, что подсудимый причинил вред нападающему не с целью защиты. Однако Макухин нанес увечья проникшему на его территорию только для того, чтобы оттолкнуть его от членов своей семьи. Кроме того, сразу после «обезвреживания» мужчина больше не предпринимал никаких действий. Поэтому уголовное дело в отношении Макухина было прекращено.
Очевидно, что исход уголовного дела будет во многом зависеть от усилий и настойчивости адвоката. Активный защитник, осуществляющий поиск свидетелей происшествия, привлекающий специалистов различного профиля, заявляющий ходатайства (например, о проведении следственного эксперимента или назначении ситуационной медико-криминалистической экспертизы) вполне может добиться прекращения уголовного дела, переквалификации деяния на наиболее мягкую статью УК РФ или вынесения оправдательного приговора.
